Перевод послесловия Мири Могилевски к тексту об эмоциональной работе. Поддержать авторку можно тут.
Сегодня я хочу прибавить немного личных размышлений к тексту об эмоциональной работе, который я написала несколько дней назад.
Пока я писала этот текст, я чувствовала себя виноватой. Я все время думала: «Ведь некоторые из этих вещей не случались со мной уже много лет. Стало лучше. Какое я имею право жаловаться на это?»
Я спрашивала себя (как часто это бывает с людьми, и особенно женщинами, когда они говорят о своем личном опыте):
Неужели это правда было “так плохо”, или, может, я просто слишком независимая (или, как многие предпочли бы выразиться, холодная или эгоистичная), и, может быть, все это только моя проблема и еще, возможно, пары человек?
Забавно, что я это думала, и в то же время копировала цитату за цитатой из текстов других людей о тех же самых проблемах, и процитировала две статьи, написанные женщинами, которым тоже пришлось с этим столкнуться.
Конечно, каждый раз когда мы говорим о вещах вроде дисбаланса в эмоциональной работе, находятся люди, которые нам с готовностью сообщают, что проблема в нас самих, и что им жаль всех, кому приходится иметь с нами дело. Теперь я на это реагирую мысленным “ну ладно”, потому что после многих лет сильных сомнений в себе (более сильных, чем я описала выше) я более-менее достигла состояния, в котором такое дерьмо ко мне просто не липнет.
К сожалению, еще не все люди достигли этого, и этим людям (да и себе тоже) я хочу сказать вот что: даже если вы Очень Странные и Совершенно Эгоистичные или Хрупкие, вы все равно имеете право устанавливать границы для своих отношений и найти такой тип отношений, в котором вам будет комфортно.
Да, если у вас выше запросы или больше сложностей, чем у среднего человека, тогда, в среднем, вы встретите меньше подходящих вам друзей или партнеров. Это трудно, но это нормально. Это не значит, что с вами что-то не так. Это не значит, что другим можно игнорировать границы, которые вы установили, потому что они ждут (или хотят), чтобы эти границы были другими, более нормальными статистически.
Вернемся к тому, почему мой опыт эмоциональной работы в последнее время стал намного более приятным: потому что пару лет назад я стала выстраивать свои границы так, чтобы:
1) привлечь замечательных людей, которые умеют нести ответственность за свои собственные эмоции; и 2) оттолкнуть людей, которые хотели переложить на меня эту работу.
Я просто не отвечала своим знакомым ничего на все эти длиннющие сообщения, или отвечала на них так же односложно, как они сами реагировали на мои попытки рассказать о моей жизни. Я написала кучу постов о границах. Я написала на Фейсбуке отдельные посты, в которых четко проговорила свои границы. Я практически перестала заводить серьезные романтические отношения (не только по этой причине, правда – я просто потеряла к этому интерес). Я решила, что следить, чтобы другие люди были счастливы, – не моя проблема.
Я приложила все возможные усилия к тому, чтобы всем стало очевидно, что если вам нужен друг или партнер, который обо всем за вас позаботится, то это точно не я. Если вы хотите, чтобы у вас был друг или партнер, который будет заботиться о вас – тогда это вполне могу быть я.
При всем этом я не стараюсь вести себя мило. Быть “милым” значит лезть из кожи вон, чтобы приспособиться к окружающим, и в то же время молча обижаться на них за вторжение в твоё психологическое пространство. Вместо этого я стараюсь быть доброй. Быть доброй, по-моему, значит честно и прямо говорить о моих возможностях и нуждах, и выстраивать дистанцию с людьми до того, как дело дойдет до пассивно-агрессивных язвительных замечаний.
Быть доброй – значит не предполагать дурного о других без веских причин. Так что я приучаю себя не думать о людях, что они хотят сделать мне больно или воспользоваться мной, когда они просто хотят от меня чего-то, чего я не могу дать. Вместо этого я говорю себе: “Мы просто нуждаемся в разных вещах”. Быть доброй – значит приложить все усилия, чтобы все, что я делаю, чтобы поддержать других людей или помочь им, было от чистого сердца, а не вопреки моему желанию. Я стараюсь, чтобы эти люди тоже об этом знали. Я не хочу, чтобы кто-либо когда-либо чувствовал себя мне в тягость.
Я хочу, чтобы люди знали, что я выбираю их. Потому что у меня есть на это причины.
Иногда я думаю, что, возможно, это гиперкомпенсация. Иногда я погружаюсь в чувство вины по этому поводу, по поводу того как мало эмоциональной работы я делаю в последнее время. Я браню себя: “Ты просто хочешь чтобы все было просто”. Возможно.
Впрочем, в хорошие дни я понимаю, что в этом есть глубокий смысл. После многих лет самоистязания эмоциональной работой я решила перестать беспокоиться о ней на какое-то время. Считайте это длинным отдыхом после десяти лет без отпуска.
Более того, я не уверена, что могу доверять своим ощущениям в вопросах эмоциональной работы прямо сейчас. Я не уверена, что могу найти баланс. Поэтому сейчас, когда я заканчиваю ВУЗ и сталкиваюсь с вызовами начала карьеры, я дую на молоко и выбираю делать очень немного, чтобы защитить свое психическое здоровье. Вот почему сейчас все сравнительно просто.
Конечно же я волнуюсь, что я плохой друг и партнер. Я стараюсь спрашивать совсем немного с моих друзей и партнеров, так что равенство в эмоциональной работе сохраняется. (Поэтому за все эти годы я могу вспомнить всего один раз, когда я попросила подтверждений, что я не ужасный друг и партнер.)
Кроме того, я также доверяю моим друзьям и партнерам в их решениях на мой счет. Я надеюсь, что если они захотят от меня большего, они попросят об этом, и если я скажу нет – то они либо примут это, либо решат увеличить дистанцию между нами, смотря что покажется им более правильным. Я надеюсь, что если они почувствуют, что я хочу от них слишком многого, они дадут мне знать. Я думаю, они это сделают.
Крайне важно подчеркнуть, что в этой ситуации никто не является Плохим Человеком. Мои ограничения не делают меня плохим человеком, даже если они более строгие, чем ограничения других людей. Мои друзья не станут плохими людьми от того, что захотят от меня большего. Они так же не станут плохими людьми, если решат, что текущая ситуация их не устраивает, и увеличат дистанцию со мной или вовсе перестанут поддерживать отношения.
Я думаю, что кто-то может назвать меня эгоистичной. Я определенно не сто долларов, чтобы всем нравиться, но я какая угодно, только не эгоистичная. Эгоистичные люди думают только о себе, вообще не принимая во внимание свое воздействие на окружающих. Я же все время думаю о своем воздействии на окружающих и стараюсь, чтобы в итоге оно было положительным. Трудность в том, чтобы делать это без выгорания. Кажется, пока что работает.
***
Я хочу закончить последним примером гендерно-окрашенной эмоциональной работы, который я забыла включить в предыдущий текст и не видела, чтобы его обсуждали еще где-то. Мужчины, перестаньте уже требовать от женщин, чтобы они смеялись над вашими шутками, и расстраиваться, когда они этого не делают – это каторга. Трудно заставить себя смеяться, тем более – так, чтобы это выглядело искренне. Но что еще я могу сделать, если каждый раз, когда я не засмеялась над вашей шуткой, начинается “А ты не смеялась!”, “Эй, почему ты не смеешься?”, “Пора смеяться!”, “Это вообще-то была шутка!”? Да, я заметила, просто получилось не смешно. Подумайте об этом и в следующий раз придумайте шутку получше. Или, если вам так трудно справиться со сравнительно небольшим огорчением от того, что над вашей шуткой не смеялись (что иной раз случается со всеми, включая меня саму), то не шутите вовсе. Потому что если вы спросите меня, почему я не засмеялась, а я честно отвечу, что мне эта шутка не показалась смешной – внезапно оказывается, что со мной что-то не так. Кто-нибудь, скажите мне, какая в этом логика.
Женщины – не ваше Волшебное Зеркало, чтобы бесконечно говорить вам, что вы на свете всех мужественней и ваши шутки самые смешные.
Оригинальная статья: Miri, «A Vacation from Emotional Labor»
Если вам понравилась статья, пожалуйста, поддержите меня с помощью подписки на Патреон или разового донейта. Спасибо!
