Феминизм

Привет! Спасибо за просветительскую работу, которую ты делаешь. Случалось ли тебе быть со стороны человека, совершающего насильственные действия сексуального характера? Как ты считаешь, можно ли говорить о насилии со стороны женщин по отношению к мужчинам? (Я женщина и у меня был такой опыт)

Да, случалось. Я неоднократно прикасалась или лезла целоваться без согласия; очень долго я вообще не представляла, что можно как-то иначе проявлять свой интерес. Не помню, чтобы у меня был именно секс с кем-т без согласия с его/ее стороны, но это не значит, что его точно не было. Вообще мне кажется, что живя в культуре изнасилования говорить «я никогда не совершал_а действий сексуального характера без согласия» примерно так же наивно как «я никого не угнетаю«.

(кому-то наверное на этом захочется спросить, чем же я тогда отличаюсь от насильников, которых я так резко критикую — тем, что я осознаю свою неправоту, признаю, что я это делала, и готова извиниться и постараться исправить последствия, если окажется, что кто-то пострадал от моих действий)

Можем ли мы говорить о насилии со стороны женщин по отношению к мужчинам? Смотря что под этим подразумевать. О систематическом гендерно-обусловленном насилии женщин над мужчинами говорить не приходится, т.к. статистика тут весьма однозначная – в подавляющем большинстве случаев мужины насилуют женщин, а не наоборот, а в случае, когда мужчина — жертва сексуального насилия, чаще всего это насилие искходит от другого мужчины (см. подробную статистику на rainn.org).

Но это совершенно не значит, что мужчина не может быть жертвой насилия, или что женщина не может изнасиловать мужчину, хотя многие так думают. Более того, я считаю, что идея что мужчину «невозможно» изнасиловать, чудовищно вредная, потому что она игнорирует любой секс кроме пенисовагинального и утверждает, что физиологическое возбуждение может являться критерием согласия, а это не так.

Во-первых, у мужчин, так же, как у женщин, встречается нонконкордантость — явление несовпадения сексуального желания и физиологического возбуждения. Грубо говоря, наличие эрекции не означает, что мужчина хочет заниматься сексом (так же, как и ее отсуствие не означает обратного).
Во-вторых, при некоторой изобретательности эрекцию можно вызвать чисто механически.
В-третьих, сексуальное насилие не ограничивается пенисовагинальным сексом — трогать чей-то член без согласия так же гнусно, как засовывать кому-то пальцы во влагалище.

Не говоря уже о том, что у некоторых женщин есть член, а у некоторых мужчин — вагина.

Словом, я считаю, что нужно разделять обсуждения культуры согласия и обсуждения проблемы гендерно-обусловленного насилия. Принципы согласия важны и обязательны для всех и каждого, независимо от пола, гендера и формы гениталий, и категорически неправильно распространять эти принципы только на женщин. При этом у нас есть системная проблема с гендерно-обусловленным сексуальным насилием мужчин над женщинами — из этого следует, что нужно особенное внимание уделять переубеждению мужчин и особенное внимание — защите женщин, но из этого никак не следует, что мужчин можно трахать без консента.