Осенью 2016-го года я прочла в 15х4 Киев небольшую лекцию о культуре согласия. Этот пост представляет собой расширенный и дополненный скрипт лекции: я проставила все ссылки, кое-какие вещи написала более развернуто и поправила мелкие неточности.
Что такое культура согласия?
Что это такое? Культура согласия (consent culture) это комплекс убеждений, обычаев и поведенческих привычек, направленных на то, чтобы любое сексуальное взаимодействие происходило по осознанному обоюдному согласию.
В широком смысле этот термин употребляют применительно к любым социальным взаимодействиям, но я сейчас этого не касаюсь: мой текст о том, как это проявляется в вещах, так или иначе связанных с сексом.
У адекватных людей обычно не вызывает вопросов мысль о том, что секс должен происходить с согласия и желания всех участников, а вовлечение другого человека в сексуальное взаимодействие, которого этот человек не хочет, — это что-то дурное.
Однако дьявол тут в деталях: согласие в разные времена разными людьми понималось по-разному и до сих пор нет единого мнения о том, что считать согласием. Я попробую рассказать о том, как разные люди общаются о сексе и согласии, какие существуют представления об этом и как эти представления отражены в законодательстве разных стран.
Закон, порядок и общественное мнение
Для начала давайте немного поговорим о том, как законодательство соотносится с жизнью. Потому что часто люди считают, что закон = поведение. На самом деле, законы сплошь и рядом не соблюдаются или соблюдаются не вполне, и в некотором роде единственное место, где законы по-настоящему имеют какую-то силу — это суд.
А в нашей повседневной жизни мы чаще руководствуемся некими представлениями о норме, чем писанными законами и правилами, и эти представления отличаются от одной социальной группы к другой. При этом, с одной стороны, на законы принято ссылаться как на некую истину в последней инстанции, а с другой стороны, в демократических государствах общество само устанавливает законы (теоретически). Из этого многие люди делают вывод, что если какой-то закон вам не нравится, то выполнять его не обязательно. А другие, напротив, считают что нужно выполнять даже откровенно глупые законы, потому что только так мы можем добиться верховенства права. Кроме того, неписаные нормы могут входить в противоречие с законами, а могут, напротив, регламентировать вещи, которые закон не регламентирует.
При этом на практике наше поведение обычно отличается как от юридических законов, так и от негласных норм – и на одни нарушения принято смотреть сквозь пальцы, а другие прощают редко.
Словом, ВСЕ СЛОЖНО.
Чтобы стало немного понятнее, приведу в пример правила дорожного движения. У нас есть определенные правила и регламентированные этими правилами наказания. Вот например, если вы забыли включить поворотник при перестроении, но не попали в ДТП, то вам за это по закону ничего не будет. А если вы припаркуетесь в неположенном месте и вас поймают — то вас ждет штраф. То есть с точки зрения закона парковка в неположенном месте вроде как хуже, чем забывчивость в отношении поворотников.
При этом если зайти в какое-нибудь сообщество автомобилистов, то мнение там окажется скорее обратным — тех, кто не включает поворотники будут обзывать и высмеивать, а вот штраф за парковку скорее вызовет сочувствие. Но при этом можно найти социальную группу, в которой плохим считается и то и другое. Общество очень сильно сегрегировано, представления о том, какие правила ПДД важны, а какие — не очень, и какие нарушители “заслуживают” вызова полиции, а какие нет, очень отличаются в разных социальных группах. Несмотря на то что формально правила ПДД одни для всех.
И совершенно аналогичная история происходит с понятиями согласия и насилия. Законодательство существует в одной плоскости, общественное мнение — в другой, реальное поведение людей — в некоторой третьей, и эти плоскости не то чтобы не пересекаются между собой, но прямой связи между ними тоже нет.
Поэтому, когда мы говорим о сексуальном насилии, нужно понимать, что сексуальное насилие как юридическое понятие, сексуальное насилие как пережитый опыт и сексуальное насилие как некие действия, которые мы считаем таковыми на основе определенных критериев — это разные вещи.
История вопроса
Если мы посмотрим на историю вопроса через призму законодательства, то увидим, что представление о насилии постепенно эволюционировало. В средних веках бытовало представления о женщине как о вещи, о неком ценном имуществе, которое можно испортить насилием. Например, во времена князя Владимира Святославовича, того самого, который крестил Русь, насильника обязывали выплатить пеню отцу жертвы и жениться на ней без права развода до конца жизни.
Именно таким образом Владимир заполучил в жены полоцкую княгиню Рогнеду, которая за него выходить не хотела — взял Полоцк и изнасиловал Рогнеду на глазах ее родителей (которых после этого убил).
К XIX веку сформировалось представление том, что сексуальное насилие — это посягательство на личную свободу и неприкосновенность незамужней женщины (т.е. рассматривалось посягательство на «девственность», а не на половую неприкосновенность), и дальше постепенно расширялось до понимания, что вне зависимости от гендера, социального статуса, предыдущих отношений между насильником и жертвой и конкретного способа взаимодействия любое сексуальное взаимодействия в отсутствие добровольного осознанного согласия участников — это насилие.
Законодательство Украины
До 6-го декабря 2017 года в Украине 152-я статья Криминального кодекса определяла изнасилование так:
«Изнасилование — половое сношение с применением физического насилия, угрозы его применения или с использованием беспомощного состояния потерпевшего».
А постановление пленума Верховного суда Украины от 30.05.2008 давало такое уточнение:
«Под изнасилованием следует понимать естественное половое сношение между лицами разного пола вопреки или с игнорированием воли пострадавшего лица с использованием физического насилия, угрозы его применения или с использованием беспомощного состояния пострадавшего лица.
Перечень неправомерных действий, которыми обусловливается факт изнасилования, является исчерпывающим. Поэтому действия лица, которое добилось согласия лица противоположного пола на половые сношения другим способом, например, путем назойливых предложений вступить в половое сношение, или путем обмана или злоупотребления доверием (признание в любви, заведомо неправдивое обещание заключить брак, оплатить сексуальную услугу и тому подобное) не могут квалифицироваться по статье 152».
Эту статью дополняла статья 153, «Насильственное удовлетворение половой страсти противоестественным способом», к которой то же постановление пленума дает такое пояснение:
«Насильственное удовлетворение половой страсти противоестественным способом исключает естественный половой акт и может заключаться в совершении акта мужеложства, лесбийства, также в других действиях сексуального характера, направленных на удовлетворение половой страсти субъекта преступления (мужчины или женщины) неестественным способом, с применением физического насилия, угрозой его приложения или с использованием беспомощного состояния потерпевшего лица».
Эти статьи были далеко не идеальны, и сами по себе являлись дискриминирующими, однако это тема для отдельного разговора.
Нас в интересует вот эта вот формулировка:
«Вопреки или с игнорированием воли пострадавшего лица».
Дело в том, что сама формулировка неявно предполагает, что человек, который не хочет сексуального взаимодействия, должен неким неизвестным образом выразить свою волю (никакого определения «воли» и того, что считать ее выражением, ни Криминальном кодексе, ни в постановлениях пленума Верховного суда не дается), которую второй человек может принять к сведению или игнорировать.
То есть фокус внимания и ответственности находится на том человеке, который не хочет сексуального взаимодействия. Такая модель называется «нет значит нет».
6-го декабря 2017 года Верховная Рада Украины приняла законопроект №4952, который меняет 152 и 153 статьи в соответствии с культурой согласия – подробно об этом в конце статьи.
Как мы говорим о сексе?
Хорошо, с законодательством разобрались. Давайте теперь оглянемся вокруг. Акция #янебоюсьсказать, начатая Анастасией Мельниченко, наглядно показала, что даже среди более или менее образованных слоев населения попытки говорить о насилии очень часто вызывают такие реакции, как:
- Обвинение жертвы, или виктимблейминг. Многие люди считают, что изнасилования можно предотвратить, если не ходить в «неправильные» места, не носить «неправильную» одежду, «правильно» себя вести и так далее.
Почему это неправда? Во-первых, большинство изнасилований по статистике совершают люди, с которыми жертва так или иначе знакома, в местах, которые принято считать безопасными (ваш дом, дом ваших друзей, публичные места вроде парков и т.д.), и нет никаких исследований которые бы подтверждали корреляцию между одеждой и вероятностью стать жертвой насилия. (Кстати, вот подборка твитов, в которых люди, пережившие сексуальное насилие, рассказывают, что было на них надето в тот момент).
- Подмена понятий. Многие люди считают, что если не было пениально-вагинальной пенетрации, то это «не насилие», или «не настоящее изнасилование».
На самом деле, любые нежеланные действия сексуального характера – это сексуальное насилие.
- Размытие границ между настойчивостью и принуждением.
К сожалению, в нашем обществе до сих пор бытуют представления о том, что «иногда нет значит да», «настоящий мужчин должен быть настойчивым» и т.д., из-за которых многие люди просто… пропускают мимо ушей четко сказанное «нет”».
Настойчивые предложения заняться сексом с игнорированием ответа «нет» сами по себе пренеприятная вещь. Игнорируя чужое «нет» вы отказываете своему собеседнику в праве принимать решения и ставите свои желание выше его. Это психологическое насилие.
- Представление о том, что «да» дается навсегда. Многие люди считают, что если изнасилование было совершено человеком, с которым у жертвы ранее был добровольный секс, то это «не считается».
Каждый человек имеет право определять, хочет ли он секса в данный момент с данным конкретным человеком, независимо от истории их взаимоотношений. Любой секс которого человек не хочет здесь и сейчас – это насилие.
- Молчание – знак согласия. Если жертва не кричала и не сопротивлялась, значит она хотела.
На самом деле есть целый ряд причин, по которым люди не могут сказать «нет». Мы рассмотрим их ниже.
Культура изнасилования
Итак, мы видим, что бытовые представления о согласии и насилии отличаются в худшую сторону даже от законодательства. Давайте рассмотрим, что объединяет эти представления:
- Имплицитное, то есть неявное, предположение, что люди по умолчанию хотят сексуального взаимодействия со всеми или почти всеми окружающими людьми, а ситуация несогласия — это нечто из ряда вон, что требует особенной коммуникации;
- Ответственность за выражение несогласия целиком и полностью лежит на том человеке, который не хочет вступать в сексуальное взаимодействие;
- Тот человек, который инициирует сексуальное взаимодействие, не несет никакой ответственности за предварительную коммуникацию;
- Отсутствие явно выраженного несогласия трактуется, как согласие.
Такую коммуникацию современные исследователи называют культурой изнасилования. Этот термин часто вызывает возмущение – как же так, конечно, есть отдельные неадекватные люди, но вроде если честно следовать правилу «нет значит нет», то никто не пострадает?
В чем проблема сказать нет?
Во-первых, сами по себе представления о сексе, которые мы впитываем из среды, диктуют определенные модели поведения. В частности, девушек учат что они должны быть «скромными», «целомудренными». Девушек, которые открыто демонстрируют свою сексуальность, имеют много сексуальных партнеров, не стыдятся своего тела часто за это осуждают (это явление называется «слатшейминг»), и одновременно если девушку вовсе не интересует секс – то она рискует получить ярлык «фригидной». Непрямая коммуникация, состоящая из намеков и угадываний, описывается как неотъемлемый элемент романтических отношений и поощряется. Кроме того, девочек с детства приучают терпеть насилие – только вспомните все эти «он тебя дергает за волосы потому что ты ему нравишься!».
Эти навязанные стереотипы и общая табуированность темы секса приводят к тому, что люди стесняются говорить как о своих желаниях, так и о своем дискомфорте. Сам факт разговора о сексе многим кажется чем-то постыдным.
Во-вторых, из-за обвинений жертвы и представлении о том, что изнасилование делает жертву «нечистой», люди могут бояться кричать и сопротивляться, потому что это привлечет к ним внимание и все узнают, что их пытались изнасиловать. Отвратительно, но факт – социальный прессинг в отношении жертв насилия настолько силен, а тема настолько стигматизирована, что многие люди боятся огласки и социального осуждения больше, чем собственно насилия.
К тому же, почти ¾ изнасилований совершается знакомыми людьми, что только усиливает социальное давление – а что если все узнают?
А что если мне просто никто не поверит? Что если моя семья от меня отвернется? Что если реакция моих родственников будет неадекватной?
В-третьих, зачастую насильниками становятся люди, от которых жертва находится в психологической, эмоциональной или финансовой зависимости – начальники, учителя, партнеры. Не редки случаи шантажа, когда секс становится условием нормальной оценки или продвижения по службе, а так же случаи когда секс требуют как доказательство любви, и человек соглашается на него из-за страха быть отвергнутым в противном случае.
Четвертая причина – страх превысить пределы самообороны.
Так, например, россиянка Татьяна Андреева в 2012 году ударила ножом молодого человека, который пытался ее изнасиловать.
От полученного ранения молодой человек умер на следующий день. Татьяну осудили на 6 лет колонии. И таких случаев, к сожалению, не один. В итоге жертве насилия приходится думать о том, как можно ударить насильника, а как нельзя, чтобы ему не слишком повредить – а счет идет на секунды и времени на эти размышления, на самом деле, просто нет.
Наконец, last but not least, большую роль играет физиологическая реакция замирания, она же тоническая иммобилизация (tonic immobilisation, freeze response).
Дело в том, что у нашего организма есть два основных типа реакции на стресс. Одна называется «fight or flight», «бей или беги», и в этом случае в ответ на стресс выделяется адреналин, повышается пульс, появляется физиологическая готовность к сопротивлению или бегству. Вторая же, собственно, реакция замирания, характеризуется обратными процессами, человека в буквальном смысле парализует. Этот эффект часто наблюдается у мелких животных, пойманных хищником: «притворись мертвым и тебя не тронут».
На самом деле, слово «притворяться» тут совершенно неуместно – речь идет о мгновенной бессознательной реакции, которую совершенно невозможно контролировать, человек, с которым это случилось, зачастую не может слова из себя выдавить, не то что сопротивляться. По разным источникам от 12% до 50% жертв насилия испытали тоническую иммобилизацию. (Например в этом исследовании дают цифру 37%).
Таким образом мы видим, что модель «нет значит нет» несовершенна и, во-первых, оставляет большую серую зону, в которой молчание автоматически трактуется как согласие, а во-вторых, навязывает вредные стереотипы и смещает ответственность на жертв, т.к. требует от тех кто не хочет секса активных действий по выражению своего несогласия.
Это настоящая трагедия, и в качестве реакции на эти проблемы возникла определенная культура коммуникации, т.н. «культура согласия», и соответствующая модель законодательства – «да значит да».
Культура согласия
Культура согласия предполагает, что секс хорош тогда и только тогда, когда происходит к удовольствию обеих сторон, и что насилие, и даже просто не очень желанный секс это плохо. Поэтому лучше постараться и перестраховаться, чтобы даже случайно не допустить насилия.
Культура согласия основана на таких предпосылках:
- По умолчанию люди не хотят заниматься сексом с любыми другими людьми, поэтому нужно сначала выяснить, хочет ли конкретный человек сексуального взаимодействия здесь и сейчас;
- Согласием является только явно выраженное согласие;
- Отсутствие согласия следует считать несогласием;
- Ответственность за то, чтобы удостовериться, что всем хорошо, лежит на том, кто инициирует сексуальное взаимодействие.
Тот, кто предлагает секс, должен предпринять активные шаги, чтобы убедиться, что второй человек или другие люди тоже хотят с ним сексуально взаимодействовать.
А как это применять на практике?
Британское отделение полиции Thames Valley Police запустило кампанию Consent Is Everything — «согласие это все», которая призвана объяснить и популяризировать модель «да значит да».
Вот чек-лист, который они предлагают:
- Человек, который хочет секса или инициирует секс, ответственен за то, чтобы получить согласие других участн_иц;
- Прежде чем спрашивать, подумайте, в состоянии ли другой человек сейчас дать свое согласие;
- Если он_а находится под действием наркотиков, сильно пьян_а, спит или без сознания, то он_а сейчас не в состоянии дать согласие.
- Некоторые люди, которые живут с психическими расстройствами, нарушением обучения или черепно-мозговыми травмами, в принципе не могут дать свободное согласие;
- Вы можете понять, соглас_на ли друг_ая на сексуальное взаимодействие, наблюдая за ее языком тела, а так же задавая вопросы;
- Проверяйте каждый раз, когда начинаете новый тип сексуальной активности, хочет ли второй человек такой активности;
(Потому что человек может хотеть целоваться, но не хотеть заниматься сексом. Или хотеть заниматься анальным сексом, но не оральным. И так далее). - Проверяйте каждый раз, когда вы начинаете любое сексуальное взаимодействие, согласен ли на него второй человек;
(То, что кто-то хотел секса неделю/день/час назад, не означает, что он_а его хочет здесь и сейчас) - Следите за языком тела и выражением лица, чтобы понять, есть ли у ваш_ей партнер_ки сексуальное желание по отношению к вам и комфортно ли ей;
- Спрашивайте человека, с которым вы инициировали сексуальный контакт, хорошо ли ей, все ли в порядке;
- Если он_а кажется вам несчастн_ой, или вы не уверены, что он_а согласн_а, остановитесь;
- Молчание, а так же отсутствие слова «нет» не могут считаться согласием;
- Четкое, свободно сказанное «да» обозначает согласие.
«Да значит да» в законодательстве
До недавних пор было всего несколько стран, в которых законодательство использует модель «да значит да». Например, вот так определяет насилие канадское законодательство:
«Сексуальное насилие — это сексуальный контакт с другим человеком в отсутствие согласия этого человека. Согласие определяется как добровольное согласие потерпевшего на вовлечение в сексуальную активность о которой идет речь».
Казалось бы, разница в формулировках не такая уж и большая, но на самом деле она отражает ключевую разницу в моделях «да значит да» и «нет значит нет ».
Вспомним старую украинскую формулировку — «с игнорированием воли», и сравним с канадской — «без согласия»— сами эти формулировки смещают фокус ответственности с того, кто не хочет сексуального взаимодействия, на того, кто его хочет.
Люди не должны думать о том, как не стать жертвой насилия. Люди должны думать о том, как не стать насильниками.
В Великобритании с 2003 года действует Акт о половых преступлениях, который гласит:
«Человек (А) совершает преступление если он намеренно совершает пенетрацию ануса, вагины или рта другого человека (Б) своим пенисом, и человек (Б) не соглашался на пенетрацию, и у (А) нет веских причин верить, что (Б) согласен».
И дается уточнение, что согласие означает что человек соглашается по своему выбору, обладая возможностями и свободой этот выбор совершить, а так же, что чтобы определить, были ли у (А) причины верить, что (Б) согласен, нужно учитывать все обстоятельства, включая то, какие активные шаги (А) предпринял, чтобы убедиться, что (Б) согласен.
В Украине 6-го декабря 2017 года был принят законопроект №4952, который вносит следующие изменения в Криминальный кодекс:
Статья 152, “Изнасилование” теперь определяет изнасилование как совершение действий сексуального характера, связанных с вагинальным, анальным или оральным проникновением в тело другого лица с использованием гениталий или любого другого предмета без добровольного согласия потерпевшего лица.
Статья 153 переименована из “Удовлетворения половой страсти противоестественным образом” в “Сексуальное насилие”, которое определяется как совершение любых насильственных действий сексуального характера, не связанных с проникновением в тело другого лица, без добровольного согласия потерпевшего лица.
И дается следующее примечание:
«Согласие считается добровольным, если оно является результатом свободного волеизъявления лица с учетом сопутствующих обстоятельств».
Эти законы вступят в силу в январе 2019 года.
Многим людям кажется, что это слишком сложно. Или что вопросы портят секс и «убивают романтику». На собственном опыте я могу сказать одно — вопросы секс только улучшают, потому что люди разные, и нет никакого способа узнать, как забросить вашего партнера на седьмое небо, кроме как спросить. Другие говорят, что язык тела это сложно. Если вы этому никогда не учились, это и правда сложно. Но если вы понимаете свою собаку, то и язык тела других людей поймете. Это вопрос практики. Третьи говорят, что им вообще-то все равно, что чувствует их партнер. Поздравляю, это и есть насилие.
Критерии успеха
Когда мы говорим о каких-то изменениях в обществе, то, конечно, нам хочется как-то проверить — будет ли новая культура, будет ли новая модель лучше старой. Часто в разговорах о насилии люди спрашивают — а есть у вас статистика, которая подтверждает, что «да значит да» чем-то лучше?
К сожалению, такой статистики у нас нет. Потому что нельзя взять два сообщества людей, навязать им разные законы и поставить эксперимент. Но когда мы задаем этот вопрос, мы упускаем из виду нечто очень-очень важное. Мы упускаем из виду то, что ситуация сегодня очень и очень плоха.
От сексуального насилия страдают миллионы людей — по статистике Американской организации National Sexual violence resource center, каждая пятая женщина и каждый 71-й мужчина за свою жизнь становятся жертвами сексуального насилия. Это означает миллионы жертв.
Да, у нас нет статистики в пользу того, что новая модель сработает. Зато у нас есть статистика в пользу того, что с текущей моделью что-то определенно не так. Мы со всей убедительностью видим, что она приводит к страданиям, точно так же, как мы некогда видели, что рабство приводит к страданиям, что оспа приводит к страданиям. У нас не было статистики «каким будет общество без рабства» или «каким будет общество без оспы», и люди, которые боролись с этими вещами, боролись с ними просто потому, что видели, что они плохи, и хотели попробовать что-то изменить. Не всегда им удавалось найти действенный способ с первого раза, но они не сдавались.
И точно так же мы видим, что существующая ситуация с сексуальным ужасна. И это значит, что есть смысл прикладывать усилия, чтобы изменить ситуацию в лучшую сторону. Даже если у нас нет 100% уверенности в том, что мы нашли идеальное решение проблемы. Отсутствие панацеи не означает отсутствие необходимости лечения.
И я надеюсь, что эта статья станет небольшим вкладом в эти изменения.
Если вы не верите, что мир можно изменить, значит вы просто не та, которая его изменит.
В конце я хочу сказать спасибо Алисе Кузнецовой, благодаря которой я вообще осознала проблему и узнала о существовании культуры согласия, Ане Зябликовой, с которой мы делились материалами и обсуждали формулировки, и которая прочла лекцию на эту же тему в Харькове, и наконец 15х4 Киев, которые меня очень поддержали в моем желании сделать эту лекцию и дали мне эту возможность, и, конечно, всем вам за ваше внимание.
Дополнительные ссылки
- История законодательства об изнасиловании (статья-компиляция, много ссылок, рус.)
- И.Н. Заварыкин, История возникновения и развития российского и зарубежного уголовного законодательства об ответственности за изнасилование, а также его роль в защите прав женщин на половую неприкосновенность и половую свободу. (рус.)
- Большое метаисследование Сары Ульман о факторах риска и программах предотвращения насилия (англ.)
- «Как мы невольно приучаем детей к культуре изнасилования» (рус.)
- «Consent for kids» — короткий англоязычный мультик который учит детей согласию
- Ребекка Кэмпбелл, «Нейробиология сексуального насилия» (текст и презентация, англ.) в котором она подробно описывает физиологию тонической иммобилизации, а так же касается ряда других важных вопросов, в частности, проблемы того что воспоминания жертв часто обрывочны или перемешаны, и проблемы обработки заявлений полицией (по статистике, которую она собрала, около 86% заявлений об изнасиловании не попадают дальше полицейского участка)
- Американская организация по предупреждению сексуального насилия RAINN, на сайте много разнообразной статистики, в частности статистика обработки заявлений и причин по которым жертвы не обращаются в полицию. (англ).
- Статистика Centers for Disease Control and Prevention
- Проблема ложных заявлений о сексуальном насилии (рус.)(исследователи сходятся на том, что от ложными являются от 2% до 8% заявлений в полицию)
- Подборка ссылок от Алисы Кузнецовой, «Как нам построить культуру в которой будет меньше сексуального насилия»
- «Помощь пережившим сексуальное насилие» – методическое пособие центра «Сестры»
- Статья Ольги Бурмаковой «Да значит да»
- «5 Amazing Love Scenes Where Pop Culture Got Consent Exactly Right»
- «25 Everyday Examples of Rape»
- Блог Татьяны Никоновой о сексе. Феминистический и боди-позитивный.
